Многие требуемые от мужа функции, на самом деле принадлежат папе. И взрослая женщина вполне может обходиться без них. Взрослых женщин в нашей культуре почти нет, поскольку не существует традиций женской инициации.
Если муж обвешивается дополнительными функциями слишком сильно, а так чаще всего и происходит, он может потерять всякий интерес к жене, поскольку природа противостоит инцесту. Потерявший свой путь мужчина становится беспутным и априори неинтересным, не притягательным для женщин. Разве что как источник как раз этого «дополнительного».
Если мужчина успешно справляется с функциями «папика», то может представлять для женщины корыстный интерес, предоставляя ей если не деньги и социальную защиту, то хотя бы суррогат «недополученной отцовской заботы». Возникают легендарные созависимые отношения про «чемодан без ручки», который и бросить жалко и нести тяжело.
Поскольку взрослых мужчин в нашей культуре также нет, по той же причине отсутствия традиций мужской инициации, то оказывается, что мужчина-ребенок начинает играть роль папы для жены-ребенка. Очень трудные, мучительные отношения.
Многое, чего ждут от жены, на самом деле принадлежат маме. И взрослый мужчина может вполне обходиться без этого. Если женщина обвешана материнскими функциями слишком сильно, то она теряет способность светить и как следствие теряет интерес к мужчине.
Однако если она хорошо выполняет функции мамочки, то может влипнуть в созависимость. Поскольку, в силу уже упомянутых причин, взрослых женщин в нашей культуре также практически нет, то оказывается, что женщина-ребенок пытается играть роль матери для мужа-ребенка.
Приходит Фрейд и наводит марафет. Часто новых партнеров или любовников находят как игроков за другую команду. Уставшая от роли «мамочки» женщина может искать себе «папика», свято веря в то, что он и есть «настоящий мужчина». И наоборот.
Обычная современная пара, пытаясь объединиться, представляет собой великовозрастных детей, волокущих за собой гигантские мешки несбывшихся детских ожиданий. И при первом удобном случае огревают этим мешком своего партнера.
Союз тем мучительней, чем больше из мешков взаимных ожиданий сумела достать пара. Чувство вины и обиды гарантированы. Поскольку не одно из этих ожиданий на самом деле не может быть выполнено. Устав от взаимного истязания, партнеры могут разделиться и отправиться на поиски следующих претендентов, уныло волоча по жизни неподъемные мешки.
В мудрых культурах для предупреждения таких процессов проходили ритуалы мужской и женской инициации, когда кандидату во взрослую жизнь помогали принять тот факт, что все недополученное в детстве он уже не получит. Это печально, но в этом нет катастрофы, поскольку полноценная взрослая жизнь сулит много чего нового-хорошего.
В таких диких культурах, как наша, процесс мужской или женской инициации иногда растягивается на всю жизнь, приводя к огромному количеству психосоматических заболеваний, и так и не завершается при жизни. На лицах многих стариков вы обнаружите застывшее выражение обиженного ребенка. В графе причина смерти девяносто процентов цивилизованных жителей Земли можно смело писать: «не сумел(а) пережить травму взросления».
Смешно и грустно. Полуживые надежды съедают очень много жизненных сил. Такая тенденция никого не радует. И потому становятся все более популярны подростковые отношения по типу дружбы на сексуальной почве.
Я хотел написать что-то хорошее о таких отношениях и не нашел что написать. Все их плюсы сомнительны. Минус таких отношений — взаимная нереализованность.
Поскольку для того, чтобы мужчина увидел свой путь, женщина должна проявить свою душу, начать светить. А для того, чтобы она почувствовала, что за ним стоит идти, — он также должен проявить свою душу.
Отношения сексуальных друзей не предусматривают такой возможности, поскольку необходимая для развития энергия тупо стряхивается в эпоху якобы безопасного секса.
Непутевая женщина вечно встречает беспутных мужчин. Мне ли говорить о том, как это проявляется на макросоциальном уровне: «Вы в какой стране живете — беспутной или непутевой?»
И все же в природе существует естественный процесс исцеления детских ран. Он заключается в сознательном движении навстречу своему разочарованию. Каждый момент разочарования на самом деле момент взросления и принятия.
Трудность в том, что в культуре воинствующего гедонизма не принято проживать боль разочарования. К услугам любого взрослеющего весь институт душевной анестезии. Единственные, кому на самом деле выгодно отсутствие традиций инициации, так это производители алкоголя и табачных изделий, не говоря уже о медиках и фармацевтах, которые «упорно ищут способы победить» травму взросления. «Безумству храбрых поем славу».
Автор: Вячеслав Гусев
