Тильде Суинтон — 60. Такой разноплановостью ролей, пожалуй, не может похвалиться ни один другой актер. Она Белая Колдунья в «Хрониках Нарнии», тибетский монах в «Докторе Стрэндже», одинокая графиня в «Отель «Гранд Будапешт», вампирша в «Выживут только любовники», три роли, в том числе 82-летний психоаналитик, в «Суспирии» и многие другие роли. Во всех она абсолютно разная и при этом всегда узнаваемая.
Нетипичную внешность британской актрисы часто называют инопланетной или потусторонней. Сама же Суинтон говорит, что весь секрет — в ненакрашенных ресницах.
И пока все мы ждем выхода в декабре фильма Педро Альмодовара «Человеский голос» (история о замкнутости и освобождении, где Тильда сыграла главную и единственную роль, предлагаем узнать об актрисе больше — цитаты из ее интервью весьма красноречивы.
«По-моему, сомнение делает нас людьми. Без сомнения даже праведник потеряет не только чувство реальности, но и чувство самого себя. В отсутствии сомнения есть что-то безумное».
«Я воюю за документальность. За небеленое лицо и неровную походку. За эмоционально достоверную семейную сцену. За мучительный подбор слов. За открытую, а может, несчастную концовку. За слезающий с пятки ботинок, и движение ступни, чтобы его поправить. За разбитое яйцо и разлитое молоко. За идею косноязычия. За пространство кино, в котором не происходит ничего, но всё возможно».
«В 25 я мечтала стать 40-летней. Что-то мне подсказывало: после сорока наступит мое время. И до сорока старалась не высовываться, избегала главных и особенно романтических ролей. Да я и вообще не строю планов. Я ведь не делаю карьеру, я живу».
«Мне нравится косметика, но если хочешь быть похожей на себя, — это не лучший способ. Макияж заставляет тебя выглядеть кем-то другим».
«Сложно спорить с тем, что я не красавица. Но мне с детства казалось это огромным достоинством, а не недостатком. Я всегда выделялась из толпы. Для этого даже делать ничего не надо было. Красота имеет большое давление, она навязывает тебе определенное поведение, загоняет в жесткие рамки. Мне же это абсолютно незнакомо».
«Я выгляжу в точности, как мой отец, если побреется. Еще я похожа на Дэвида Боуи. Не только внешне, но и неопределенностью пола».
«Мы живем во власти людей, которые, вырядившись божьими посланцами, втягивают нас в войны».
«На больших и малых экранах мы видим много реального секса… Извивающиеся и переплетающиеся лоснящиеся тела отвлекают нас от собственных обугленных и обезглавленных туш, которые вызывают у нас отвращение».
«Я тихий человек. Я счастливее, когда молчу».
«Я очень смешная, просто никто этого не замечает. Всех пугают длинные люди с серьезными лицами».
«Мы живем в эпоху псевдореальности: всегда наяву, слишком уставшие и беспокойные, чтобы мечтать, с отупевшим взглядом, прикованным к реалити-шоу, в котором реалити-люди готовят реалити-еду, покупают шмотки для реалити-тел и играют в жизнь».
«Меня не волнует шум в прессе. Как не интересовали насмешки одноклассников. Это никак не влияет на нашу жизнь».
«В свободное время я экспериментирую на кухне. Люблю готовить для друзей и семьи. Настоящее кулинарное искусство немыслимо без любви. Она проявляется с новой стороны, когда готовишь для любимых. Это акт общения — с помощью блюд можно показать человеку свое отношение».
«Мои родители достаточно благоразумны, чтобы просто желать своим детям счастья».
«Праведностью целей сейчас оправдывают все, что угодно. Поразительно, с какой легкостью на это покупаются».
«Вот мою дочь как-то спросили, когда ей было шесть, кем она будет, когда вырастет. А это ужаснейший вопрос для людей любого возраста. И она сказала: «Я поэт». И это действительно так. Я ей даже позавидовала, ведь она так уверенно об этом сказала».
«Мой дом — зона, свободная от стыда».
«Я не думаю о будущем и не хочу знать, что будет. Мне не нужны никакие гарантии».
