Простые, но самые важные вещи. Порой мы понимаем их не сразу…
Близкие люди однажды умирают и открывают нам глаза, чтобы увидеть чудо.
Год назад умерла моя Бабушка.
И это была первая и пока последняя смерть, которую я глубоко переживаю и до сих пор принимаю.
Я запомнила её последний взгляд, последние слова и тепло её кожи.
Эти ощущения очень часто всплывали в моей голове раньше и чуть реже сейчас.
И только с её смертью я смогла в полной мере оценить такие до абсурда простые вещи, через которые она заботилась и любила меня, и всю свою семью.
Накормить. Похвалить. Пожалеть. Сказать комплимент. Посекретничать. Повспоминать. Помахать рукой в окно, прижавшись лбом к стеклу. И так всегда, постоянно, без оговорок.
Я не осознавала, как много это значило и как много это мне давало. Только с её уходом я оценила это принятие, эту заботу и эту любовь. Безусловную. Постоянную. Вечную.
Я долго чувствовала потребность поехать в её дом, побыть в нем, воссоздать в памяти ощущения, звуки и запахи.
Скрипящей половицы. Жарящихся оладушек.
«Ой» из-за больных коленей.
Я забрала некоторые вещи, связанные с ней.
Что-то сложила в специально купленную коробку, что-то поселила в своём доме.
Это оказалось очень важно для меня.
Она всегда говорила, какая я хорошая и чудесная мама для своих детей. И при этом обязательно, обязательно вспоминала что-то из моего детства, рассказывая про то, как меня любили.
Она поддерживала мою взрослую часть и тут же дарила заботу обо мне маленькой. И, о Боже, сколько в этом мудрости.
Я раздражалась на деньги, которые она вкладывала в мою руку каждый раз, когда я уходила, не принимая никаких отговорок. Со словами «купишь что-нибудь для себя». И только сейчас я понимаю смысл.
Эти деньги всегда тратились именно НА себя.
И, о Боже, сколько в этом заботы.
В её вещах я нашла свои детские поделки, которые дарила ей, записки, которые писала маленькой, вырезанную заметку из газеты о защите моей диссертации, фотографии с моих свадеб, рассказы, которые я когда-то написала и принесла ей. И, о Боже, как это ценно для меня теперь.
Она рассказывала про свою молодость, про войну, про свою любимую работу, про моего папу маленького, про моих родителей, про то, как она рожала и даже делилась со мной интимными моментами своей жизни. И все это всегда так легко и искренне. Не жалуясь. И, о Боже, как это важно для меня сейчас.
Когда мне трудно, больно, тяжело… я часто вижу себя её глазами. Когда я злюсь, вместо того, чтобы жалеть сына, вновь проснувшегося ночью от кашля. Когда я растеряна и не могу понять, что же мне делать. Когда мне страшно от того, что будет дальше. Я вижу её лицо, прижатое лбом к стеклу, а потом словно меняю точку обзора и вижу себя из этого окна. Жалею. Забочусь. Успокаиваю. Поддерживаю и люблю. И, о Боже, это настоящее чудо.
Катя Серикова
