Михаил Барышников хорошо запомнил свою маму, хотя она добровольно ушла из жизни в его 11 лет. Он помогал вытаскивать мать из петли. В этот день его детство окончилось – дальше была взрослая жизнь, в которой рассчитывать приходилось только на себя. Отец быстро женился снова, Миша ночевал по друзьям… Сам поступил в Ленинградское хореографическое училище, пока учился, перетанцевал все детские партии. С блеском окончил училище, поступил в Театр оперы и балета имени Кирова. Танцевал, как юный бог – но в солисты его не брали.
Мише бы подрасти на несколько сантиметров, вот был бы артист, – вздыхали его педагоги.
И он подрос: то ли чудо, то ли специальные упражнения.
Джуди Гарланд, мать Лайзы, болела алкоголизмом. Постоянные депрессии, нежелание жить, похмелье, передозировки наркотиками – другой Лайза свою маму и не видела. Джуди тоже выбрала самоубийство – жизнь была для нее слишком тяжелым, непосильным бременем.
В 1970 году, на гастролях в Лондоне Барышников впервые увидел современный танец. Он понял, для чего родился, для чего учился, для чего получил от судьбы такой талант. Но в СССР он мог быть только артистом классического балета.
Через четыре года в составе труппы Большого театра Барышников был на гастролях в Канаде и там получил предложение войти в труппу «Американского театра балета». Он не колебался ни минуты. После спектакля вышел из театра, прошел толпу поклонников, наскоро раздавая автографы, и бросился бежать. В СССР он больше не вернулся.
Он навсегда оставлял свой театр, друзей, женщину, с которой его связывали долгие и прочные отношения – и он ни разу об этом не пожалел.
В Америке Барышников женился на Джессике Лэнг, восходящей кинозвезде, ослепительной блондинке. У них родилась дочка. Это было трагическое несовпадение даже не двух людей – двух разных миров. Барышников пытался доминировать, заставлял Джессику варить ему борщи, мог привести ночью домой компанию друзей. Джессика поступила единственным возможным для нее образом: подала на артиста в суд. Когда они расстались, Миша говорил: она – одна из немногих женщин, которых он любил.
Михаил Барышников и Лайза Миннелли подошли друг к другу, как две детальки странного механизма. Детские травмы, общая неприкаянность, нежелание быть такими, как все… Лайза работала в Нью-Йорке, но после каждого спектакля ехала в аэропорт и ночным рейсом мчалась в Вашингтон «обнять своего мускулистого, безукоризненного в любви друга». Актриса говорила, что Барышников лучший любовник в ее жизни.
Лайза приходила в восторг от Окуджавы и Высоцкого, часами слушала рассказы Барышникова о России, обожала компании его друзей и эти странные пьяные посиделки с разговорами до утра.
Но все это длилось недолго. Они были слишком похожи, слишком много огня и безрассудства на двоих! Каждому из них нужен был кто-то более разумный, более устойчивый.
Как-то ночью они шли по Нью-Йорку. Асфальт был мокрым после дождя, в нем отражались фары машин. Они были такими яркими, такими талантливыми. Такими живыми! Это был идеальный момент! И в этот идеальный момент Лайза сказала, что выходит замуж за скульптора Марка Геро.
— Прости, Миша.
Лайзе казалось, что Барышников неспособен к семейной жизни. Мечты, разговоры, прогулки – этого ей было мало.
Позже Барышников нашел женщину, с которой смог быть счастлив. Он женился на Лиза Рейнхардт, бывшей балерине. У них трое детей. Лайза несколько раз выходила замуж. О Барышникове она всегда говорит восторженно: «Милый, обаятельный гений, человек потрясающей красоты».
По материалам: Лариса Хомайко
