Сегодня к нам пришли гости. Средние люди средних достижений. Они начали говорить про свою сотрудницу, и подкравшуюся к ней старость. Сидели и ржали, распустив пивные животы, сверкая толстенькими мордочками. Я почему-то думала, что ей около 70-ти, но все-таки спросила о возрасте. Оказалось, что ей…
…всего 35. И это старуха? Они продолжали пить вино. А я ушла в спальню, и просто сидела и ревела от несправедливости. За нее, за себя, за нас, за баб.
Я готова проклясть тот день, когда родилась женщиной. Уже по факту своего рождения я всем должна. Я должна быть независимой, не содержанкой. Должна крепко стоять на ногах. Должна быть готова заплатить за себя, ежели что, не должна клянчить деньги у мужа, и вообще лучше ничего требовать.
В то же время я должна учиться наравне с мальчишками, крутиться наравне с мальчишками, зарабатывать наравне с мальчишками. Но только знаете, в чем загвоздка? Знаете, в чем глобальная несправедливость? Я должна делать все это «на шпильке».
Не факт, что я всегда должна носить обувь на высоком каблуке, но если я не буду этого делать, меня назовут «неженственной». Страшно подумать что будет, если я допущу растительность на ногах. Я должна держать в порядке свои руки, ухаживать за мордой лица, желательно не распускать фигуру. Я должна краситься по утрам, надевать красивую одежду и наводить дома порядок. Лучше встать на часок пораньше, чтобы все это успеть.
Я должна делать все это на свои деньги, ведь если я одалживаю на красоту у своего мужика, то я содержанка. В то же время я должна не тратить слишком много, будто косметологи работают бесплатно, а маникюр делает однажды пойманный тобой леприкон. Да и в зал будто бы пускают за так, только лишь в борьбе за идею.
Если у меня в доме срач, я буду виновата, потому что девочка должна следить за чистотой. Если я болею и плохо выгляжу, мне нельзя показываться на люди в таком виде, потому что девочка должна быть красивой. Если я мало времени уделяю ребенку, то я плохая мама, а девочка должна… Список бесконечен.
Многие мужики не воспринимают меня в серьез – баба же. Они относятся ко мне надменно-снисходительно, и это в лучшем случае.
Они придирчиво изучают меня, будто под лупой. Заглянут в зубы, проверят состояние кожи и трицепса. Решат для себя fuckable я еще, или уже нет. Они постоянно сравнивают меня с кем-то моложе и говорят мне об этом. А я не могу стукнуть кулаком по столу, напиться, подраться. Я же девочка. Должна быть сдержанной, прощать.
Мерзкие жирные хари будут ржать надо мной, не замечая своих недостатков. Они рассмотрят каждую мою морщинку, но не увидят свое брюхо весом в центнер. Они придирчиво проанализируют мою попу, но большинство не преодолеет без машины и 500 метров. Если вдруг мои достижения окажутся более существенными, чем у них, они скажут мне вслед – насосала. Обязанностей у меня давно наравне с мужиками. Привилегий – вонючая чашка кофе в ресторане. И то если я fuckable
Вспомнила анекдот. «… Тяжела БАБСКАЯ доля — мозги должны быть мужскими, руки — нежными, выглядеть — молодо, работать, как лошадь и улыбаться при этом, улыбаться!»
Я бегу на шпильках, в узком кружевном платье, с длинными ногтями, ту же дистанцию, что мужики бегут в кроссовках и спортивных штанах. Холодный ветер насквозь продувает мое кружево. От каблуков болят ноги. Мои тонкие чулки не греют. Я бегу…
Я бегу, неся на себе груз жизненных проблем, разделив его честно, разделив напополам.
Я бегу в заведомо невыгодных условиях, но я улыбаюсь. Я родилась в эпоху равноправия.
Я женщина, самое сильное существо на земле. Но, черт возьми, как же хочется плакать.
