«Окруженная со всех сторон Хаосом, убивавшим, как Система, Лидия Чуковская воплощала Норму — моральную, грамматическую, стилистическую», —
Самуил Лурье, из статьи «На расстоянии строки».
Поэт и детский писатель Корней Чуковский в июле 1925 года написал в своем дневнике: «С Лидой у меня установилась тесная дружба. По вечерам мы ведем задушевные беседы — и мне все больше видна ее мучительная судьба впереди. У нее изумительно благородный характер, который не гнется, а только ломается»…
Корней Иванович был всесоюзным любимцем, обласканным властью, а имя его дочери оказалось под запретом.
У старшей дочери Корнея Чуковского, Лидии, литературный талант проявился с детских лет, и с выбором профессии проблем не было — она успешно поступила в Институт искусств на литературоведческое отделение.
Но вскоре жизнь преподнесла ей первый неприятный сюрприз — арест и последующая ссылка в Саратов. Поводом для этого послужил необдуманный поступок одной из ее подружек, которая на машинке Корнея Ивановича без разрешения с его стороны напечатала антисоветскую листовку.
Обвинили в этом Лидию, и, хотя она была ни в чем не виновата, подставлять свою подругу не стала. И уже тогда проявился несгибаемый характер этой хрупкой девушки.
Она категорически отказалась от предложения сотрудничества с НКВД в обмен на досрочное освобождение. И все же благодаря хлопотам и прошениям своего отца вместо назначенных 3 лет ссылка продлилась 11 месяцев.
После окончания института она некоторое время работала в отделении Детгиза, которым в ту пору руководил Самуил Маршак, вышла замуж за Цезаря Самойловича Вольпе, родила дочь Елену, но этот брак вскоре распался.
Однако судьба уготовила ей новую встречу с прекрасным молодым человеком, физиком-теоретиком, Матвеем Бронштейном. Сошлись они на почве литературы, в которой Матвей прекрасно разбирался, многие зарубежные произведения он читал на языке оригинала. Оказалось, что Лида и Матвей очень любили поэзию и знали наизусть множество стихов, особенно это относилось к Матвею, который обладал необыкновенной памятью и эрудированностью. Судьба щедро наделила его талантами. Хотя главным его призванием была физика, Матвей обладал и великолепными литературными способностями.
Женившись на Лидии в 1934 году, он по просьбе Маршака написал несколько прекрасных научно-художественных книг для детей, одну из которых посвятил своей жене Лидочке.
Эти его маленькие шедевры высоко оценил даже нобелевский лауреат по физике Лев Ландау.
Лидочка и Митя проводили вместе очень много времени, и все равно им его не хватало. Они как будто чувствовали, что на счастливую совместную жизнь им отведено совсем немного, всего около двух лет.
Уже разведены мосты. Мы не расстанемся с тобою.
Мы вместе, вместе — я и ты, Сведенные навек судьбою.
Мосты разъяты над водой, Как изваяния разлуки.
Над нашей, над твоей судьбой Нева заламывает руки.
В августе 1937 года Митя собрался съездить во время отпуска навестить родителей. Лидия оставалась — приболела дочка.
И потом до конца жизни она не могла простить себе того, что опоздала в тот день проводить своего Митю, опоздала не только помочь ему со сборами, но даже к поезду. С тех пор увидеться им больше не пришлось. Уже через несколько дней пришла беда — в Киеве на квартире у родителей Митю арестовали.
Я пустынной Москвою
Прохожу одиноко.
Вспоминаю и жду.
Мы любили с тобою
Чаши, полные света,
Что в Охотном ряду.
Нас игрушечный поезд
Увозил в подземелье,
Где веселая тьма.
Ах, игрушечный поезд!
Обещал ты веселье.
Оказалась тюрьма.
Многие современные физики сходятся во мнении, что этот арест на несколько десятков лет затормозил развитие целого научного направления, в котором работал Матвей — квантовая теория гравитации.
Многие пытались помочь ему — и отец Лидии, Корней Чуковский, и Маршак. Встали на защиту и такие маститые ученые, как Тамм, Вавилов, Иоффе. Но все их попытки оказались тщетными, в феврале 1938 года Матвея Бронштейна расстреляли.
Лидия Корнеевна тогда еще не знала, что означает вынесенный приговор «10 лет без права переписки». О том, что Матвея расстреляли, ей стало известно лишь год спустя.
После ареста мужа жизнь повернулась к Лидии Корнеевне совсем другой, скрытой от многих, стороной — встречи со следователями, прошения, бесконечные стояния в очередях, передачи в тюрьму. И это явилось толчком к написанию ею нескольких литературных произведений, отражающих происходящую трагедию. Как говорила Лидия Корнеевна, 1937 год рвался из нее наружу.
Зимой 1940 года была закончена повесть «Софья Петровна», написанная непосредственно в те страшные годы перед войной, когда все это и происходило. В 60-х годах она была издана в Париже, затем в Нью-Йорке. И лишь в 1988 году — на родине. Еще одну повесть на тему репрессий, «Спуск под воду», она напишет в 1957 году. И эта повесть будет издана лишь в 1972 голу, и тоже не на родине.
В 1938 году в огромных и страшных очередях в Кресты общая беда свела и подружила двух женщин — Лидию Корнеевну Чуковскую и Анну Андреевну Ахматову, у которой в то время в тюрьме сидел сын Лев Гумилев. Лидия, понимая, какой бесценный подарок преподнесла ей судьба, старалась извлечь из него как можно больше. Она завела дневник, в котором описывала, как проходили их встречи, о чем разговаривали, стихи же заучивала наизусть, в том числе и знаменитый «Реквием».
Эти бесценные записи были подготовлены к печати после смерти Ахматовой и изданы в сначала в Париже, а затем, в 90-е, и в России.
После ХХ съезда КПСС, прошедшего в 1956 году, в стране наступил период «оттепели».
В начале 60-х годов Лидия Корнеевна понесла в редакцию свою повесть «Софья Петровна», долгие годы тайно хранимую. Но ей отказали в публикации. «Оттепель» закончилась… И начались новые травли — Пастернак, Солженицын, Сахаров, Бродский, Синявский и Даниэль, Гинзбург и другие. В те времена большинство либо молчало, либо поддерживало и прославляло, но Лидия Корнеевна с ее трепетным сердцем смело выступила в их защиту.
Она была автором открытого письма писателю Михаилу Шолохову, в котором с гневом и возмущением осуждала его позицию в отношении писателей-правозащитников Синявского и Даниэля, получивших за свои статьи, изданные на Западе, по 7 лет строго режима. Шолохов же счел этот приговор слишком «мягким».
В 1973 году началась открытая травля и самой правозащитницы. В январе 1974 году ее исключили из Союза писателей, на публикации наложили строгий запрет, даже само упоминание ее имени было запрещено. Но, исчезнув на 13 лет из литературы, из библиотек, из воспоминаний, Лидия Корнеевна каким-то чудом выстояла, и была восстановлена в Союзе писателей.
И наконец самой собою
Я заслужила право быть.
Стучать о стенку головою
Молиться или просто выть.
Надежда — поздно, слава — поздно,
Все поздно, даже быть живой…
Но, боже мой, как звездно, звездно…
Лес. Я. Звезда над головой.
В 1996 году в возрасте 89 лет она умерла, похоронили ее рядом с отцом.
За матеріалами: Культурологія
