Двойные отношения в психотерапии – это ситуация, когда психотерапевт выступает по отношению к своему клиенту в любой другой роли (родич, друг, коханець, роботодавець, начальник, підлеглий, споживач або постачальник інших послуг, тощо). Заборона на подвійні відносини прописаний в етичних кодексах дуже багатьох, якщо не всіх, психологічних спільнот. У країнах, де психологічна діяльність ліцензується, за порушення цієї заборони можна позбутися практики.
Тим не менш, існують люди, які або ніколи не чули про таке правилі, або не розуміють його сенсу. О смысле мне и хочется поговорить. Многим работающим терапевтам приходится отказывать клиентам в отношениях вне кабинета, а также объяснять друзьям и близким, почему нет возможности поработать с ними “как психолог”. Но общие слова о профессиональной этике, как правило, ничего не поясняют.
Відмова психолога найлегше пояснити небажанням працювати безкоштовно. Но разве нет у нас традиции бескорыстно помогать ближним? Почему психолог, принимая бескорыстную помощь в починке компьютера от своего приятеля, не может отплатить ему тем же, немного “починив” его психику? И почему отказывает знакомым в такой услуге даже за деньги?
Сразу скажу: я не вижу проблем в том, чтобы делиться профессиональными знаниями. Дать пояснения по теме, высказать диагностические предположения и даже “обкатать” на знакомых какую-нибудь технику – всё это может быть предложено совершенно бесплатно и к полному взаимному удовольствию.
Не говоря уже о том, чтобы утешить, выслушать, поддержать – всё это часть нормальных отношений с людьми, и психологи делают это так же, как и все остальные. Психология пронизывает жизнь людей, и каждый – немного психолог для ближних своих. В разной степени и на разном уровне, и это – совершенно нормально.
Но профессиональная психотерапия – это не только знания, советы и поддержка. И там, где речь идёт об опасности двойных отношений – важно обратить внимание на слово “отношения”. Психотерапия – это специально организованные, очень специфические и, не побоюсь этого слова, неестественные отношения. Аналогов которым в реальной жизни – нет. Они ограничены заданными рамками и создаются для определенных целей.
Если человек пришел к психологу – он недоволен качеством своей жизни и начинает подозревать, что причина – где-то в нём самом. Клиент может рассказывать терапевту о своей жизни за пределами кабинета, и терапевт охотно его поддержит, но параллельно – он будет наблюдать, каким способом клиент выстраивает отношения непосредственно здесь. С ним, с терапевтом.
Какими бы правильными понятиями человек изначально ни руководствовался – по мере углубления отношений с терапевтом он обязательно попытается повторить свою модель отношений с миром и отыграть те травмы, которые когда-то нанесли ему самые важные люди в его жизни. И привычно попытается защитить себя – уходом от контакта, обесцениванием, ответной агрессией. Он спроецирует свою внутреннюю модель – на реальные отношения. Так же, как он поступает в жизни. Это – его мир, он так видит. И мир его взгляд чаще всего подтверждает. Поскольку люди – в достаточной мере реактивны и тоже склонны защищаться.
В отличие от людей в жизни, терапевт, во-первых, никуда из контакта не денется, и во-вторых – попытается выстроить с клиентом иную модальность отношений. Такую, чтобы клиент, во-первых, понял, как то, что с ним происходит, связано с тем, что он делает, во-вторых – смог пережить все непростые чувства, с этим связанные, и в третьих – попробовал отношения в иной модели, чтобы затем перенести этот опыт в свою реальную жизнь.
Как это происходит – это отдельная большая тема для другой статьи. Здесь же важно просто понимать принцип, чтобы ответить на вопрос: почему я назвала клиент-терапевтические отношения – неестественными? Разве такое нельзя при желании и должном умении – проделывать для своих близких?
Наверное, можно попробовать, но тут в полный рост встаёт проблема баланса в отношениях. И сопутствующий вопрос – а зачем это мне? Или ему?
Всі ми у відносинах з людьми хочемо як віддавати, так і отримувати. Так воно і відбувається. Это – обмен на уровне отношений и чувств, часто понимаемый интуитивно и без специально оговоренных условий. Люди могут обращать друг к другу свои потребности и ожидания, испытывать разочарование, если потребности не удовлетворяются, корректировать или не корректировать своё поведение, договариваться, делать выводы. Другими словами, люди в реальных отношениях – обмениваются ожиданиями и поступками.
Чем отличаются терапевтические отношения? Тем, что у терапевта в этих отношениях – нет никаких личных потребностей, обращенных к клиенту. Из контекста клиент-терапевтических отношений – полностью убраны ожидания терапевта. Це називається терапевтичної позицією.
Терапевту не нужно, чтобы клиент был каким-то – для него, для терапевта. Всё, что в этих отношениях делает терапевт – он делает для клиента. При глубокой работе терапевт, как правило, вызывает сильные (и очень разные, не всегда положительные) чувства у клиента: с терапевтом делятся сокровенным, терапевтическая ситуация актуализирует травмы привязанности, на терапевта идут интенсивные переносы, и т.п.
Значимость – означает власть. У терапевта появляется очень много власти, использование которой в собственных интересах недопустимо, и ограничивается терапевтической этикой. Именно поэтому любые деловые, дружеские, сексуальные и прочие отношения с терапевтом за пределами кабинета – являются использованием клиента. Даже если клиент сам хотел и сам предлагал – не важно. Клиент в этих отношениях – слишком предвзят, чтобы нести полную ответственность за свои решения.
Как же восстанавливается баланс в этих отношениях? Очень просто – деньгами. Оплата в терапии – важный фактор, “обнуляющий” любое напряжение в отношениях. Это не значит, что чувства в этих отношениях – не настоящие, в том числе и чувства терапевта к клиенту.
Важно понимать: условность этих отношений – не равна притворству. Клиент-терапевтические отношения – это искренние и глубокие отношения. Условность их – в том, что симметрия в отношениях восстанавливается не путем взаимного удовлетворения личных потребностей, а с помощью символического действия. Оплата – это гарантия бескорыстности и чистоты намерений терапевта: он не ожидает от клиента ничего, кроме денег за работу :)
Отже, у терапії створюється особливий вид відносин, в яких терапевт працює ДЛЯ клієнта, і не вимагає від нього віддачі у вигляді подяки, почуттів, турботи, допомоги, взагалі будь-яких очікуваних вчинків. А в якості компенсації виступає оплата.
А теперь вернёмся к терапевтической работе с друзьями и близкими. Мне уже кажется, этот абзац можно не писать, настолько очевидны выводы. Нет сомнений, что в жизни терапевт – такой же живой человек, и в отношениях с людьми – как ни странно, тоже чего-то от них ожидает.
Что происходит, когда человек мне одновременно партнёр, любимый или друг, к которому я обращаю свои ожидания, а также клиент – к которому не может быть никаких ожиданий? Происходит то, что и отражает термин “двойные отношения” – раздвоение потребностей и целей. Я искренне желаю любимому счастья и реализации его потребностей – но при этом ожидаю, что его счастье и его потребности не будут противоречить моим, поскольку наши жизни связаны.
Как и в чью пользу я разрешу это противоречие? Как я воспользуюсь своей терапевтической властью? Как я разделю – что я в отношениях делаю для клиента, а что – для себя в отношениях с ним? А как аналогичное противоречие между терапевтической работой и заботой о сохранении отношений – решит для себя клиент? Или предполагается, что такого противоречия с близкими не возникнет никогда? Но это – тоже ожидание, весьма к тому же наивное. Добавлю еще, что даже при высоком уровне сознательности – ожидания могут быть неосознаваемыми. Да, у терапевта тоже есть бессознательное.
Будьте уверены: то, что в терапевтических отношениях не скомпенсировано оплатой – обязательно будет скомпенсировано чем-то еще. Только вот чем, в какой форме и насколько добровольно – большой вопрос.
Я считаю, что желание “бескорыстно” подлечить своих близких – сильно завязано на желании самоутверждения и власти. Но даже если предположить, что терапевт настолько бескорыстен и осознан, что может всё это проконтролировать и будет действовать только в интересах близкого – это означает, что он просто переносит эту двойственность внутрь себя.
Тобто створює собі внутриличностное розщеплення, і витрачає на підтримку цього розщеплення всі свої сили і ресурси. Замість того щоб просто направити близького до іншого хорошого терапевта, якщо вже є у ближнього така потреба.
Автор — Юлія Лишафаєва
