Делить одежду на плохую и хорошую
Делить одежду на плохую и хорошую — привычка, которая пришла из крестьянского быта. – пишет Таня Коен. У крестьянина был один нарядный костюм: для Пасхи, он же для свадьбы, он же для гроба, что отлично характеризовало духовные ценности страты. После Великой отечественной немногие оставшиеся в живых парни ходили на свидания, бережно неся на отставленной руке единственные брюки со стрелками (надевали непосредственно перед танцами поверх жалких истертых шортов). Слава Богу, теперь на распродажах можно купить футболку по цене ресторанного салата и брюки по цене обеда, так зачем же мучать самых близких людей, переодеваясь после офиса в застиранные обноски? Что может быть более антисексуальным, и это для общения с тем, с кем вы хотите поддерживать долгую и яркую сексуальную жизнь? Где логика?
Любовь к расфуфыренному луку в самых прозаических местах
Другая крайность, по которой жители Запада безошибочно выделяют в толпе русских женщин — их любовь к расфуфыренному луку в самых прозаических местах. Нет, если мне придется выбирать между выносом мусора в вечернем платье и старомодном ветхом шушуне, платье победит (это хотя бы смешно). Но, например, туфли на шпильках со стразами, атлас и парча, глубокие декольте и диадемы посреди полуденной Рамблы вызывают у испанцев только один вопрос: сколько? Густо накрашенные блондинки, тратящие две трети зарплаты на косметику, шмотки и туфли побогаче, почему-то обижаются, когда их принимают за проституток. А все откуда? Оттуда. Темные сны о маме, склонившейся над швейной машинкой, чтобы сообразить из фольги от шоколада «Чайка», пеленки и подаренного на свадьбу обреза тафты костюм Снегурочки для детсадовского утренника. Брр.
Рыть огороды
Советский человек, аки крот, любит рыть огороды. Эта неистребимая страсть проявляется чаще всего у женщин за сорок (но иногда и у евросоциалистов). Их тянет к земле, как тянуло несчастного графа Толстого. Огурцы и помидоры поют свою сиренью песнь, манят пузатые тыквы да кабаки, кипят в крови рагу, соте и аджика. Ради прелестидомашнего она до сих пор готова преодолевать сотню километров в жарком автобусе, спать на скрипучей кровати с сеткой и тусклыми шарами, навинченными на железное изголовье, кормить слепней, сгорать в пояснице за прополкой и упахиваться до гипертонического криза. Зачем? Не дает ответа. Берегитесь заразы. Как накатит — считайте стоимость хилых плодов ваших, времени, сил, удобрений и нервов, потраченных на споры с родственниками-технократами, сравнивайте с ценой овощей и фруктов в ближайшем гипере, дышите холотропно.
Часы фиксированного рабочего дня за условным станком
Кстати, о времени — до сих пор лишь немногие сограждане смогли привить себе полезную американскую привычку пересчитывания времени на рубли и доллары. Для совочкаценны лишь часы фиксированного рабочего дня за условным станком, а остальные в валюту никак не конвертируются. Страна планов и пятилеток с отсутствующей системой прогрессивной мотивации породила поколение людей, для которых работа — тягостная формальность, а курить и пить чай в загнивающей госконторе приятнее, чем напрягать все силы, отдаваясь любимому делу. Старшие пассивные дети этих людей не думают о фрилансах или собственном бизнесе и так же тихо, как кувшинки, болтаются в пруду случайной фирмы, по-обломовски лежат все выходные с книжкой, часами вяло гуляют со школьными друзьями, жалуясь на безденежье и скуку. Их быстрые увлекающиеся одногодки знают стоимость часа своего времени, меняют друзей по мере развития личности и ищут побольше интересных подработок, чтобы превратить время в деньги, а деньги — в удовольствие дальнейшей самореализации.
Квартира, машина, дача
Квартира, машина, дача (дачка, тачка и собачка для сдавшихся) — эталон жизненного успеха в СССР, перекочевавший из снов зомби застойной эпохи в головы современных юных провинциалов. На кой черт тебе сдалась квартира в Москве по цене всех органов семьи до шестого колена, если можно снимать в более удобном районе, меняя жилье по мере финансовых возможностей и локализации мест работы? Зачем 20-летнему пацану нужна покоцанная лада или одышливый опель-ровесник, если приличная девушка в это корыто все равно не сядет, а для неприличной сойдет и пара «отверток» на дискаче?
Чай с сахаром
Мало что так хорошо питает, согревает и поддерживает в лагерной тайге, как кружка чифиря с тремя солидными кусками рафинада. В остальных случаях чай с сахаром — это варварство, это как персик солью посыпать, забивая нежный вкус и аромат. Ладно деды, которые выбирали между опостылевшими «Тремя слонами» и грузинским сеном, но вы? Хуже сладкого черного чая может быть только сладкий зеленый. Когда нас завоюют китайцы, они будут давать за такое по тридцать палок на центральной площади.
Продуктовые запасы
Морозилка, трещащая от синюшных ног; полный кухонный пенал круп, макарон и муки на радость пищевой моли; купленные впрок банки кофе и плитки шоколада — это великолепие нередко встретишь у хозяйки, в детстве травмированной голодным горбачевско-ельцинским периодом. Не бойся, милая, такого больше не будет, и зомби-апокалипсиса не будет, и вторая блокада Ленинграда не придет, и новое Средневековье грянет очень вряд ли. Оставь излишние продуктовые запасы для деревенских старушек и параноиков.
Копить хлам
Скупать клевые шмотки, особенно по дешевке, склонны почти все. Но хранить предметы позапозапозапрошлогодних коллекций, счастливый свитер десятилетнего возраста, этот дождевик почти не истерся, со школы я растолстела совсем немного и еще поношу этот ретросарафанчик, жалко выкинуть новый набор бабушкиных салфеток, но не к столу же эту тоску подавать — таковы отголоски времен, когда по пять шапок давали в одни руки, и нужно было немедленно брать, а это младшей на приданое, неизвестно, когда в следующий раз в ГУМе выбросят скатерти, хорошее верблюжье одеяло, возьму, пойдет на взятку… Вы поняли. Хватит копить хлам, осчастливьте бомжей. Сейчас мы живем так хорошо, что даже в детские дома только новые вещи принимают.
Верить соседу, а не Гуглу
Красную диктатуру Верховного Совета ЦК КПСС в одночасье разрушил гнев народных масс, консолидировавшихся через виртуальные сходы в Одноклассниках… Что? Пардон, это были новости параллельной вселенной. В Союзе не было интернета, а у нас есть, и все равно кое-кто ведет себя так, будто сидит на коленях у Брежнева. «Валь, не знаешь, сколько стоит от нас до Новосибирска долететь?» (Валя начинает прикидывать, перебирать путешествия знакомых, а точный ответ висит на сайте в 20 секундах от вопроса). Задавать вопрос соседу вместо гугления — гадкое, гадкое поведение, трата времени, иррационализм и услуга энтропии.
Спортивные костюмы
Советская повседневная одежда была такой неудобной и такой ценной, что чуть поезд отъезжал от станции, как все его население поголовно переодевалось в спортивные костюмы. Европейцы никогда такого не делают, потому что покупают удобную одежду, а не ту, на которой больше турецких стразов, отпадающих от соприкосновения с любой поверхностью.
Помешательство на домашней пище
Помешательство на домашней пище также характерно для бедняков и постсоветского люда, упорно хранящего в клатче заветный бутерброд. Культовая курица — царица плацкарты, борщик в поллитровой банке, мощный дух котлет сливаются в дорожную симфонию. Еда для многих соотечественников остается терапевтическим средством: как только стресс — оп! — помидорчиком его, соль к яйцам в газетке, чипсы, палка колбасы, коньячок. Единственное дьюти-фри на розлив, которое я встречала, в аэропорту на Хайнане китайцы сооружали специально к прибытию рейсов из России: в очередь за стаканчиком виски выстраивалась половина самолета. Кажется, мы просто не можем выносить меняющуюся реальность без пищевого антидота.
Шашлыки
Сыровато-подгоревшее жирно-жилистое мясо, истерзанное на костре, в его майонезном маринаде из готового лотка с магазинной просрочкой — шашлыки, как и ковры, еще долго будут любезны народу. О выезде на природу без плотной закуски, см. предыдущий пункт, отваживаются помыслить лишь редкие хипстеры-вегетарианцы.
Все должно быть бесплатным
Все должно быть бесплатным — впитанное с молоком матери убеждение, отказ от которого слишком травматичен. Бесплатная медицина, образование, программы и музыка — мы пришли к коммунизму и не собираемся никому ничего отдавать. Неосовок не хочет понимать, что если все станут ездить в троллейбусах зайцем, то троллейбусы ходить не будут, потому что развалятся. Это подводит нас к следующей его фундаментальной установке: мне все должны. Государство должно ему, получающему две трети денег черным налом, ровные дороги и приличный вэлфер. Неосовок не умеет подсчитать баланс отдаваемого и получаемого и не хочет этому учиться. Агрессивное левачество сопровождают тупость и лузерство, замаскированные девизом «богатый — значит, украл мое». Основа мировосприятия неосовка — пассивно-агрессивный патриомазохизм, который не дает ему, приспособившись, быть счастливым в своей стране и мешает поискать лучшее место жительства. Он предпочитает анализу открытых источников информации сарафанное радио и кухонную конспирологию. Когда встречаешь неосовка, немного хочешь настучать ему по голове трехтомником Айн Рэнд, но тихо проходишь мимо. В конце концов, мессианство — тоже его не наше, а его.
